(по письму нашего читателя Б. Степанова)

В одном из фантастических романов известного французского астронома и популяризатора Камиля Фламмариона описано необыкновенное — разумеется, вымышленное —  путешествие. Путешественник увидел то, чего до него не видел никто: время начало течь вспять. Обгоняя световые лучи, идущие от поля сражения в Ватерлоо, герой романа видел картину боя «в обратном порядке»: снаряды влетели в пушечные жерла, мертвые вставали и выстраивались в ряды...

Рассказывают, что Альберт Эйнштейн на вопрос о возможности такого путешествия резко ответил: «Тут мы уже совсем покидаем почву действительности и вступаем в область играющей мысли...»

Что же, в фантастическом романе играющая мысль уместна. Хуже, когда играющая мысль перекочевывает на страницы официальных  документов, снабженных исходящими номерами, датами, подписями. Тогда время начинает течь вспять, и происходят самые удивительные события.

История, о которой мы хотим рассказать, началась совершенно заурядно. Я. Кобленц и Д. Яковенко направили в Комитет по делам изобретений и открытий заявку на «Отбойное и серийное реле АТС». 27 марта 1958 года ее зарегистрировали. Она получила номер 595722. Шли дни, недели, месяцы. Пока заявка в ожидании своей очереди лежала на столе эксперта, вышел — в июле 1958 года — сборник научных трудов по телефонной связи. Среди других статей в сборнике была помещена и статья заявителей «Элементы и узлы устройств управления АТКС на основе бесконтактной коммутации». В этой статье говорилось об изобретении, на которое подана заявка № 595722.

Сборник тоже попал на стол эксперта. Трудно сказать, с какой именно скоростью путешествовал эксперт по материалам заявки № 595722. Во всяком случае, со скоростью, намного превышающей скорость света. Ибо время для него начало течь вспять — точь-в-точь как в фантастическом романе Фламмариона. Заявка, повторяем, была подана в марте; сборник со статьей вышел СПУСТЯ четыре месяца, в июле. Но изобретателю было отказано в выдаче авторского свидетельства со ссылкой… на этот сборник!

По-видимому, достойное внимания путешествие со сверхсветовой  скоростью проводилось под непосредственным руководством начальника отдела радиотехники, приборостроения и средств автоматики комитета В. Ставинского: под отказом стоит его размашистая подпись.

Впрочем, в отделе это был далеко не первый случай чудесного путешествия со сверхсветовой скоростью. В июле 1957 года в отдел поступила заявка № 581186. В ноябре того же года Госэнергоиздат подписал к печати КНИГУ Ф. Майорова «Электронные цифровые вычислительные устройства». Итак, июль и ноябрь. Казалось бы, ни при каких обстоятельствах нельзя отказать изобретателю в новизне, ссылаясь на книгу, подписанную к печати через четыре месяца после оформления заявки. Однако для играющей мысли нет ничего невозможного. Изобретателя ожидал отказ. И сослались на эту именно книгу.

Вот письмо начальника отдела изобретателю К. Рабкину: «Согласно ст. 36 действующего Положения, Вы имели право в течение месячного срока со дня получения решения об отказе подать обоснованное возражение.

Однако вместо этого Вы по истечении 28 дней со дня высылки Вам решения послали запрос на высылку противопоставляемых материалов, хотя такой запрос вполне могли составить в первые же дни по получении решения.

Поэтому в случае поступления от Вас возражения против Решения по указанной заявке, оно не будет рассматриваться, так как решение об отказе вступило в силу и делопроизводство по заявке прекращено».

Обратите внимание: уже — «вступило», уже — «прекращено». Однако прошло только 28 дней после высылки решения. 28 дней, а не месяц! И самое главное: месячный срок исчисляется не со дня высылки решения, а со дня получения его изобретателем. В первом абзаце письма Ставинского так и сказано: «...со дня получения решения...» Но несколькими строчками ниже фигурируют уже другие слова: «со дня высылки решения». Вот до чего легко и свободно совершаются чудесные превращения...

Советский закон заботится об интересах изобретателей. Именно поэтому в месячный срок для обжалования не входит время нахождения письма в пути, не входит время, в течение которого адресат по каким-либо важным причинам не получал решения: например, из-за болезни, выезда в служебную командировку и так далее.

Между тем Рабкин был в отпуске и отправил запрос через три дня после возвращения на работу. И сам по себе факт запроса противопоставляемых материалов уже свидетельствует о несогласии изобретателя с решением об отказе в выдаче авторского свидетельства. Но играющей мысли нет до этого дела. И 28 дней легко приравниваются к месяцу. И в эти 28 дней, исполняющие, по мыслям Ставинского, обязанности месяца, включается время на получение решении...

Было бы, однако, несправедливым утверждать, что отдел радиотехники, приборостроения и средств автоматики всегда творит чудеса со временем. Нет. Иногда он отдыхает от чудес. Выглядит это на практике так: три изобретателя: Е. Ройтенберг,  Ю. Вранчан и Л. Цветков — коллективно разработали новый тип МКС — многократного координаторного соединителя. Когда работа близилась к окончанию, Вранчан и Цветков предложили конструкцию реле, основанного на принципах МКС.

12 июня 1957 года обе заявки ушли из Ленинграда в Москву. При этом обе были сданы на почту одновременно. Обе мирно лежали на одной полке почтового вагона. Обе 15 июня были выложены почтальоном на стол регистратора. По воле случая из пачки одновременно прибывших конвертов первой была взята и зарегистрирована заявка на реле. Она получила номер 574880. На другой — более общей, более значительной — появился номер 574991.

Нетрудно предугадать продолжение этой истории. Трем изобретателям отказали в выдаче авторского свидетельства по заявке № 574991, ссылаясь на... заявку № 574880! Тогда Вранчан и Цветков попросили аннулировать их заявку: ведь она частичная, основанная на другой, более общей. Изобретатели говорили: «Послушайте, мы одновременно подали обе заявки. Мы не виноваты, что совершенно случайно одна из них получила более ранний порядковый номер. Прибыли-то в комитет они в один день!»

Но отдел не изменил своего мнения. Интересы изобретателей не были защищены. Не были защищены и интересы государства: важное изобретение осталось «бесхозным», а изобретателям — двум из трех — дали авторское свидетельство на частичное, не принципиальное изобретение.